Интервью на радиостанции WOR Radio 1 февраля 2012 года
Перевод Arirang
– Я настаиваю: если вы ещё не были на спектакле «Семинар», обязательно сходите! Он изумительный, смешной и пикантный, и он может вызвать у вас желание записаться на курс к Алану Рикману – если, конечно, у вас хватит мужества. Алан, дважды номинировавшийся на «Тони», а также награждённый «Эмми» и «Золотым Глобусом», и Лили, номинировавшаяся на «Тони», приняли участие в этом спектакле. Суть пьесы в следующем: четверо подающих надежды молодых литераторов записались на курс к Леонарду (господину Рикману), который может быть и плодом вашей фантазии, и вашим ночным кошмаром – в зависимости от степени устойчивости вашей психики. Лили играет молодую женщину, в чьей квартире эти курсы, собственно, и проводятся. Она мечтает о Нью-Йорке и живёт в просторных апартаментах, её семья взяла на себя обязательства относительно арендной платы, и героиня Лили, Кейт, не платит практически ни копейки. Она чувствует себя неловко, но держится молодцом. Кейт пишет один-единственный рассказ уже целую вечность. Она – настоящий знаток Джейн Остин. Вот они, герои пьесы. И вот их характеры. Не имеет значения, писали вы когда-либо что-либо или нет. Эта пьеса полностью захватит ваше внимание и рассмешит вас. Алан, вам нравилось быть таким потрясающим, таким вульгарным, но при этом таким восхитительным и соблазнительным?
АР: Мне понравилось работать с четырьмя изумительными молодыми артистами. Можно сказать, что я забрался к ним в лодку и вместе с ними отправился в путь.
– Леонард ведёт курс писательского мастерства. Когда-то давно он был многообещающим и перспективным автором, а потом кое-что произошло – что именно, рассказывать не буду, пока вы не посмотрите спектакль, – и из-за этого ему пришлось скатиться до уровня редактора рукописей и взяться учить этих четырёх ребят, с которых он содрал кругленькую сумму за возможность погреться в лучах его «славы». Лили – одна из учеников, причём лучшая, потому что у неё есть квартира! (смех)
Далее Лили описывает свою героиню, Кейт, которая переживает период застоя в своей жизни (до сих пор самыми успешными годами для неё были годы учёбы в колледже). Она уже шесть лет подряд пишет один и тот же рассказ, который для неё очень дорог. Именно она организовала этот семинар, предоставила для него свою квартиру и набрала желающих в группу к Леонарду, и именно она самой первой предложила для разбора и критики свою рукопись.
– А народ сидит и понятия не имеет, что будет делать этот господин, ведь его никто не знает – ну разве что те, кто видел его в «Гарри Потере»! Тут же – совершенно другой человек, другой персонаж. И он разносит её писанину в пух и прах. Она старается держаться изо всех сил, но мы видим, как она всё больше и больше скукоживается; при этом остальные думают лишь о том, как бы этот шквал не обрушился на них вслед за ней.
АР: О чём это вы?
– О критике, о чём же ещё? Почему вам так чертовски хорошо удалось это сыграть?
АР: Прежде всего, Тереза – прекрасный драматург. Как вы, наверное, знаете, у неё выходит новый сериал под названием «Удар»...
– Мы как раз сейчас об этом говорили!
АР: И вот этот чудесный драматург бегал туда-сюда между залом для репетиций и киностудией всё время, пока шла работа над спектаклем.
– Наверное, это было так волнительно! Но мне интересно вот ещё что. Алан, вы так много играли в театре и в кино, у вас было столько ролей, но начинали-то вы как художник-оформитель!
АР: Мррр...
– У вас есть оба этих дара! Так интересно... Когда кто-то настолько талантлив, это просто несправедливо – как так, иметь более одного дара?
АР: В одном вы точно можете быть уверены – в том, что в моей жизни было очень много Леонардов. Я посещал школу искусств, где учителя могли просто так подойти и, фигурально выражаясь, вылить на твою работу целый пузырёк чернил. В школе драматического искусства люди заявляли, что я не умею говорить, не умею двигаться, не умею то, сё... А дело всё в том, что и Леонард, и мои преподаватели в художественной и театральной школах были всего-навсего отменными правдорубами. Потребовалось время для того, чтобы их слова впитались в твою кровь...
– Когда ты пытаешься забраться наверх, порой очень трудно научиться признавать правду и вообще слышать правду. Гораздо приятнее услышать в свой адрес что-то типа: «Тебя ждёт небывалый успех, ты станешь звездой!».
АР: Я до сих пор понятия не имею, как это всё работало в то время. Лишь спустя долгие годы ты понимаешь какие-то слова из всего сказанного педагогами – слова, которые отложились в твоей голове; в моём случае это произошло спустя тридцать пять лет. Проходит время, и внезапно до тебя доходит: ага, вон они что имели в виду!
– И что, неужели они оказались правы?
АР: Как вам сказать... Эти слова просачиваются в твой мозг, и они помогают в какой-то степени... В тот момент мне вовсе не казалось, что они были правы; я лишь думал – мол, для чего вы мне это всё говорите? Смерти моей хотите, что ли? И лишь потом я понял, что всё это имело смысл.
ЛР: Мне кажется, что наши лучшие учителя пытались таким образом закалить нас, понимая, что мы ещё не раскрыли весь свой потенциал. Они ведь видели, на что мы способны!
Далее Лили рассказывает о том, что побудило её стать актрисой и как она к этому шла. Её родители сперва не были в восторге от её желания стать актрисой, потому что сами были связаны с театральным миром. Но потом Лили подросла и заявила им – хочу, мол, и буду! Ну и, конечно, они не могли её не поддержать, хотя им не хотелось бы, чтобы дочь выбрала эту стезю лишь потому, что с детства вращалась в этих кругах. Лили ещё раз подтвердила, что её родители дарили ей много внимания и были просто замечательными.
– Ну как приятно это слышать, правда? Вот бы мои дети сказали такое обо мне! Ах, какие родители! Алан, ваша мама ведь тоже вас поддерживала?
АР: Да, конечно. Оглядываясь назад, я понимаю, как это было великодушно с её стороны. Она воспитывала меня без отца с тех пор, как мне исполнилось восемь, поэтому жить нам было нелегко. Когда она услышала, что её сын заявил: «Знаешь, я хочу бросить школу искусств. Я не буду дизайнером, а пойду учиться на актёра...»
– Этакий кинжал в сердце матери...
АР: Нет, она лишь произнесла: «Да что угодно, лишь бы ты был счастлив».
– Вот так подарок!
АР: Да, это правда.
- Я уже говорила Лили, что я знала её маму. Она даже приезжала к нам на шоу, которое мы ставили много-много лет назад... ...Помню, вы принимали участие в проекте «Шекспир в парке». Для тех, кто не знает, этот проект – одно из уникальнейших событий в Нью-Йорке – как для артистов, так и для публики. Лили, вы примете участие в этом проекте нынешним летом?
ЛР: Да, я там буду играть роль Розалины.
– А что – может, и вы там будете?
ЛР: А он уже был там!
АР: Я дважды принимал в нем участие.
ЛР: И, разумеется, не в роли Розалины. (хохочут)
АР: Разумеется, нет! Хотя я ведь учился в школе для мальчиков, поэтому мне приходилось играть девчачьи роли. Я это умею, поверьте.
– Мы видели вас в очень многих ролях – к примеру, в «Частных жизнях», чудесном спектакле, о котором мы ещё обязательно поговорим. Но сейчас мы с вами беседуем о спектакле «Семинар», который идёт в театре «Голден» и на который вы можете заказать билеты по телефону.... Итак, этот спектакль – невероятное богатство языка, филологическое пиршество, придуманное прирождённой рассказчицей. В этом и заключается ценность пьесы. Оставайтесь с нами до конца!
Если вы ещё не видели спектакль «Семинар» в театре «Голден», вам есть к чему стремиться. Постарайтесь приобрести билеты прямо сегодня! Этот спектакль такой смешной, такой живой и импульсивный! И, конечно, сегодня у нас в гостях два чудесных актёра, занятых в нём, – это Алан Рикман и Лили Рэйб. Алана мы буквально только что видели в роли профессора зельеварения в знаменитой школе Хогвартс. А теперь он – Леонард. Удивительно! Что же произошло?
АР: Да я просто парик снял. (хохот)
– Наверное, вы там здорово повеселились? Во всех этих фильмах про Гарри...
АР: Ну да, это был весьма уникальный опыт, поскольку вся эта история заняла десять лет. Хотя я-то снимался всего семь недель в году, поэтому между сериями у меня была куча времени на другие проекты. И всё же... Знаете, пока разберёшься со всеми этими сотнями пуговиц на сюртуке, нацепишь на голову парик и вставишь чёрные контактные линзы в глаза... тут уже никаких репетиций не понадобится!
– Помню, я однажды прочитала о том, как вы описываете актёрскую работу и ваше отношение к ней. Вы называли себя рассказчиком историй.
АР: Мррр...
– Вы по-прежнему так считаете?
АР: Разумеется! Причём мы занимаемся этим каждый вечер в театре. Мы – тесно сработавшаяся труппа актёров, и все мы доверяем Терезиной пьесе и любим её. Мы работаем под блестящим и уверенным руководством Сэма Голда. Каждая частичка энергии в каждый момент спектакля вкладывается в частичку рассказываемой нами истории, а потом всё это передаётся зрителям в зале. Это происходит каждый вечер, и ты это реально чувствуешь. Приходя в театр, люди ещё не уверены в том, что они вообще увидят.
– Потому что мы ничего не знаем! Мы думаем – мол, история про учителя и четырёх студентов, но на самом деле всё совсем не так.
АР: Любой хороший спектакль также зависит от публики. Ты видишь, что история людям нравится, и они как бы становятся её участниками. Сперва народ этак вежливо смеётся – мол, я ведь должен смеяться! Я столько денег вбухал в билет!
– Во-во. Я, мол, развлекаюся тут!
АР: Ага, я, мол, тут типа развлекаюсь, и я докажу себе, что мне весело. Весело, я кому сказал! Но потом смех становится всё искреннее и искреннее. Люди начинают смеяться душой, причём глубинной её частью. Ради таких моментов и нужен театр, нужны эти истории. Вот что я думаю об этом.
– Да, я тоже так считаю. И если вы посмотрите на этих четырёх персонажей, вы увидите, что у каждого из них – своя история, непохожая на других. Они и живут-то каждый по своим меркам: одна из девушек, к примеру, чрезвычайно уверена в себе в плане сексуальности. Она знает, как нужно вести себя, и ведёт соответственно. Что касается вашей героини, Лили, то можно сказать, что, несмотря на отдельное жильё, она немножко подавлена и слишком зациклена на своём рассказе, мусоля его много лет подряд.
Далее Лили рассказывает о своей героине – мол, она не идентифицирует себя как женщина, ей ничего этого не надо. Она похоронила себя в своём «писательстве» и сидит, вцепившись в свою книжку, как в оранжевое шоковое одеялко, в которое можно закутаться с головой. Но, поскольку Леонард не оставляет никого в стороне и активно взаимодействует со всей четвёркой учеников, ей приходится как-то выбираться из своего кокона.
– Вы правы! Леонард, занимающий центральное место в пьесе, учитель и наставник, устраивает своим ученикам жестокие испытания, но мы смеёмся над ними, да и сами ученики время от времени всё равно возвращаются в «класс».
ЛР: *занудливым голоском* Ну-у, я-то не могу уйти – это моя квартира, в конце концов!
– Да, это ваша квартира, но вы же можете избавиться от него, выгнать прочь, наплевав на деньги...
ЛР: Он куда крупнее меня!
– Наверное, вы всё же чувствуете, что он найдёт в вас слабину и поймёт, что вы способны тут устроить. Впрочем, я бы не хотела заранее раскрывать интригу спектакля...
АР: Во-во.
– Это будет такой сюрприз!! Вы только досмотрите до конца.
АР: В этой пьесе, как и во всех хороших пьесах, есть один позитивный момент: в ходе пьесы персонажи постепенно раскрывают свою сущность, своё истинное нутро, и многое узнают о себе. Мы не выдаём на-гора кучу клише и предрассудков.
– Действительно, они развиваются одновременно с развитием своих талантов. В любом случае, все они уже являются талантливыми писателями.
АР: Каждый из них занимает свою нишу. Полагаю, именно поэтому персонаж Лили говорит в конце – мол, этот тип заранее знал, как поступить с каждым из нас.
– Да-да, точно. Кстати, у вас ведь скоро выходит фильм, верно? Не так долго осталось ждать...
АР: Да, он выходит летом и называется «Гамбит». Это римейк фильма, снятого где-то в семидесятые годы, если мне не изменяет память. Там снимались Майкл Кейн, Ширли Маклейн...
– Замечательная подборка актёров!
АР: ...а теперь в нём снялись Колин Ферт, Кэмерон Диаз и я.
