Перевод статьи художественного руководителя театра Парк Джеза Бонда об Алане. Переводчик Елена Майорова из группы вк "Алан Рикман - профессор мечты".
Я смотрю на фотографию обуви Алана Рикмана, снятую в первый его визит в 2012, когда Park Theatre всё ещё строился. Расшнурованные и потрёпанные жизнью теннисные кроссовки, которые он обменял на рабочие ботинки для обхода строительного участка. Забавно, как многие мелочи ярко отпечатываются в нашей памяти. Алан появился в жизни Park Theatre благодаря одному из наших Представителей – Шону Матиасу. Это случилось на чтении пьесы в Вест-Энде: Шон подвёл меня туда, где он говорил с Аланом, и с энтузиазмом начал рассказывать о чудесном новом театре в Северном Лондоне, ... который ещё не начал строиться. Вот зачем нам нужны наши Представители. У них есть репутация и связи для налаживания контактов от нашего имени. Но я немного опасался. У Алана сложилась репутация человека, одновременно очень закрытого и немного застенчивого, К тому же сложно было забыть о том, что, вероятно, он был самым лучшим экранным злодеем за всё время (хотя он наверняка возразил бы мне, сказав свои известные слова: «Я не играю злодеев. Я играю очень интересных людей.») Но мне не стоило волноваться. Он внимательно слушал, задавая только вопросы по делу, и одним солнечным июньским днём пришёл к нам на строительную площадку. В течение полутора часов, проведённых с нами, он задал ещё больше вопросов и сделал несколько информативных замечаний. Моё самое сильное воспоминание – это его подъём на крышу, где рабочие-металлурги устанавливали балки. Они были в восторге от встречи с ним, тем более, что он говорил с ними об их работе. Он наслаждался происходящим, несмотря на четкое понимание того, что Park Theatre в этот момент особенно нуждался в нём, как в знаменитости.
Именно он предложил сделать фото, где он сидит на балке вместе с командой рабочих (там он вновь надел свою обувь) и сказал использовать её как угодно для помощи театру. Он продолжил делать для нас всё, что только мог, в течение 4-ёх следующих лет. Например, на нашем первом концерте, организованном для сбора средств, он и Селия Имри (другой наш замечательных Представитель) великодушно позволил продать себя с аукциона на один ужин в «Savoy». Благодаря этому мы получили 10 000 фунтов стерлингов. Нас действительно радовало, что он и его жена Рима не раз приходили сюда, чтобы увидеть постановки, особенно те, в которых были задействованы юные актёры, которых Алан знал, и наставником которых являлся. Впоследствии он несколько раз посещал исполнителей за кулисами, давая честные советы и даря ласковую поддержку. В последний раз мы видели его на «Toast» (постановка в Park Theatre – прим. пер.) в сентябре 2014. Его друг Джон Уорк исполнял одну из ролей, и после выступления мы отправились в ресторан Osteria Tufo, находящийся прямо за углом, которые оба, Алан и Рима, любили. Как всегда он настоял на том, чтобы заплатить. После я ещё несколько раз говорил с ним о проектах, в которых он тогда участвовал. Тот же энтузиазм в работе, то же чувство юмора. Ни намёка на болезнь. Я, как и многие другие, не подозревал о том, что он нездоров. Снова смотрю на то фото. Нам до него (и его кроссовок) еще расти и расти? Он бы посмеялся над этим. Мы будем по нему скучать.
Именно он предложил сделать фото, где он сидит на балке вместе с командой рабочих (там он вновь надел свою обувь) и сказал использовать её как угодно для помощи театру.
