Алан Рикман умер две недели назад, и я полностью разбита, как и все, кто когда-либо знал его. Я просто хотела поделиться еще несколькими воспоминаниями. Впервые я увидела Алана в 1976 году на Эдинбургском фестивале. Я была там с одним из его друзей, который показал мне Алана и сказал, как бы невзначай: «А хочешь познакомиться с Аланом Рикманом?» Я уже не очень хорошо помню тот момент, но, когда я на него посмотрела, я стала похожа на себя же в 13 лет: передние зубы торчат вперед, сутулая спина… «Эй, Алан, а ты специально завиваешь волосы?» Он что-то сказал, что это ему нужно для роли, но я уже не слушала; он был такой великолепный, меня впервые затянула настоящая харизма, к тому же, я увидела ее так близко. И с той самой минуты я задалась целью (хоть начало положено было не самое лучшее) сделать Алана своим другом вопреки обстоятельствам. Ну а, начала я неважно. Он смотрел на меня с небольшим отвращением, как, впрочем, продолжал на протяжении всех 38 лет нашей дружбы. Это была поездка на один день, но она оказалась судьбоносной. Мы снова встретились. Меня понесло за ним в Шеффилдский репертуарный театр. Там ставили «Как вам это понравится». Я играла девицу по имени Одри, а Алан – Жака. Играя Одри, я смогла каждый вечер наблюдать за Аланом, а после спектакля присасывалась к нему, как паразит, закрепляя нашу дружбу. Он был великолепен, я просто впадала в ступор рядом с ним, к счастью, это вполне укладывалось в мой сценический образ. И каждый вечер я пользовалась счастливым случаем послушать, как он читает Шекспира. Не знаю даже, был ли там смысл и рифма. Какая разница!? Ну и однажды, я подозреваю, это случилось: я завоевала наконец его сердце. Это было в индийском ресторане, где играли на ситаре…очень громко. Я позвала официанта и спросила, почему мы обязаны это выслушивать, может, не лучше ли просто прищемить кошке хвост, звук будет тот же. Алана это очень развеселило, и с тех пор я знала, что моя миссия заключается в том, чтобы смешить его, такая моя козырная карта.
После Шеффилда, я знала, что он должен поехать на гастроли с Королевской Шекспировской кампанией, ну и чувствовала, что мне надо с ним. Я написала письмо Джойс Неттлз, помощнице режиссера. Я знала, что они ставят «Как вам это понравится», поэтому спросила Джойс напрямую, что если девушка, играющая Фебу, помрет, смогу я рассчитывать на ее место? Джойс ответила, что вряд ли это случится, но, может, мне стоит пройти прослушивание? Я сходила на прослушивание, которое навсегда останется у всех в памяти, и не думаю, что сильно преуспела. Не помню, чтобы получала письмо с одобрением, просто заявилась туда с гримерским чемоданчиком и, к изумлению Алана, снова оказалась с ним на одной сцене. И не важно, что я играла собачку с мусорным пакетиком (второстепенные роли в той постановке «Бури»)
Я убедила Алана снимать жилье вместе, пока мы играли в Стратфорде, и по сей день не знаю уж, как мне это удалось. Наш дом мы называли Сауной Шекспира, потому что комнаты были отделаны сосной и алюминиевой фольгой. Бывало, я притаскивала к нам американских туристов и рассказывала им, что, мол, действительно вот тут Шекспир и принимал свои спа- процедуры. Пока Алан не положил этим рассказам конец. А в какой-то момент мы купили черепашку и назвали ее Бетти, что позволило нам считаться ее официальными родителями. Ради развлечения мы кормили ее арахисовым маслом, чтобы посмотреть, как она пытается жевать без зубов. Мы и других приглашали посмотреть. Пожалуйста, никому не рассказывайте. Помню, однажды мы с Аланом шли в театр и натолкнулись на Питера Брука, который как раз собирался начинать постановку Антония и Клеопатры. Я рассказала Питеру, что мечтаю, чтобы Бетти сыграла в его пьесе роль змеи, правда, ей придется играть обнаженной. Алан на этом месте отвернулся и притворился, что тщательно изучает узор на стене. В результате роль Бетти досталась Джульетт Стивенсон.
А потом уже он играл Вальмонта в Опасных связях от Стратфорда до Бродвея, и стал суперзвездой. Линдси Дункан сказала, что после этого спектакля почти все хотели заняться сексом, и большинство – с Рикманом. А про Снейпа я уже и говорить не буду – культовая фигура. Когда я говорила людям, что знакома со Снейпом в реальной жизни (а я частенько об этом говорила), они, разумеется, падали ниц передо мной. Да и в ресторанах всегда находилось для меня местечко. Неважно, кого он играл, в жизни он был благороднейшим человеком. Не знаю, скольких людей он поддержал эмоционально, но всем, кто просил его об этом, он постоянно давал, давал, давал советы и…всегда оказывался прав. Он просто незаметно вкладывался в других людей. И в моих детей тоже. Я не буду прощаться с ним, потому что он здесь, в своих друзьях и в семье – прямо под нашей кожей, мы слышим его, видим его и любим его больше, чем саму жизнь.
